Проехала крытая парусиною двуколка, в ней лежал раненый офицер. Его лицо сплошь было завязано бинтами, только
чернело отверстие для рта; повязка промокла, она была, как кроваво-красная маска, и из нее сочилась кровь. Рядом сидел другой раненый офицер, бледный от потери крови. Грустный и слабый, он поддерживал на коленях кровавую голову товарища. Двуколка тряслась и колыхалась, кровавая голова моталась бессильно, как мертвая.
Неточные совпадения
— Сделайте одолжение, — с приятной улыбкой сказал помощник и стал что-то спрашивать у надзирателя. Нехлюдов заглянул в одно
отверстие: там высокий молодой человек в одном белье, с маленькой
черной бородкой, быстро ходил взад и вперед; услыхав шорох у двери, он взглянул, нахмурился и продолжал ходить.
Минуты через две соболь снова выглянул наружу и, убедившись, что кругом все обстоит благополучно, издал какой-то звук, похожий не то на писк, не то на шипенье, и тогда в
отверстии дупла появилось несколько маленьких головок таких же
черных, как их мать.
Из ее полукруглого
отверстия, величиной с донце стакана, сверкали две
черные яркие точечки.
Над головами стояло высокое звездное небо, по которому беспрестанно пробегали огненные полосы бомб; налево, в аршине, маленькое
отверстие вело в другой блиндаж, в которое виднелись ноги и спины матросов, живших там, и слышались пьяные голоса их; впереди виднелось возвышение порохового погреба, мимо которого мелькали фигуры согнувшихся людей, и на котором, на самом верху, под пулями и бомбами, которые беспрестанно свистели в этом месте, стояла какая-то высокая фигура в
черном пальто, с руками в карманах, и ногами притаптывала землю, которую мешками носили туда другие люди.
— А когда наконец рушился пласт породы, и в
отверстии засверкал красный огонь факела, и чье-то
черное, облитое слезами радости лицо, и еще факелы и лица, и загремели крики победы, крики радости, — о, это лучший день моей жизни, и, вспоминая его, я чувствую — нет, я не даром жил!
Через секунду открылось четырехугольное
отверстие горизонтального прохода, проложенного динамитом. Это — штольня. Вход напоминал мрачное
отверстие египетской пирамиды с резко очерченными прямолинейными контурами; впереди был мрак, подземный мрак, свойственный пещерам. Самое
черное сукно все-таки носит на себе следы дневного света. А здесь было в полном смысле отсутствие луча, полнейший нуль солнечного света.
Когда песок смешивался с водой, частицы глины и мелкого песку относились струей, гальки оставались на грохоте, а золото вместе с
черным песочком, шлихами, падало сквозь
отверстие грохота прямо на площадку, где и задерживалось маленькими деревянными валиками.
Сзади виднелись тоже какие-то
черные остовы, а спереди, в
отверстие между стеной и бортом этого гроба, видно было море, молчаливое, пустынное, с
черными над ним тучами.
Была тихая, теплая и темная ночь; окно было открыто; звезды блестели на
черном небе. Он смотрел на них, отличая знакомые созвездия и радуясь тому, что они, как ему казалось, понимают его и сочувствуют ему. Мигая, он видел бесконечные лучи, которые они посылали ему, и безумная решимость увеличивалась. Нужно было отогнуть толстый прут железной решетки, пролезть сквозь узкое
отверстие в закоулок, заросший кустами, перебраться через высокую каменную ограду. Там будет последняя борьба, а после — хоть смерть.
И окно, и дверь, и дымволок [Дымволок, или дымник, —
отверстие в потолке или в стене
черной избы для выхода дыма.] заменяются одним
отверстием в зимнице, оно прорублено вровень с землей, в аршин вышины, со створками, над которыми остается оконце для дымовой тяги.
Сбоку
чернела в полу четырехугольная ямка, глубиною в аршин; студент впрыгивал в нее и старался изнутри закрыть
отверстие своим караваем, как камнем, — потом выскакивал и опять прыгал, как тушканчик.
Бродя днем и ночью около
черной избы, как страстный любовник около жилища своей любовницы, которую содержит строгий отец или опекун за тридевять замками, Андрюша думал иногда, что в
отверстии одного из пузырных окон тюрьмы уловил взгляд милого, драгоценного узника.
Молодая пригожая негритянка, с коралловым ожерельем вокруг
черной шеи, в белой шерстяной одежде, умильно улыбнулась своему соотечественнику, — в этой улыбке было что-то более, нежели дружеское приветствие, — кивнула ему курчавою головкой, давая знать, чтобы следовал с своей подругой за нею, привела их к одной двери в коридоре, отворила осторожно дверь и, всунув в
отверстие голову, сказала...
На другой же день начали постройку этой беседки-тюрьмы под наблюдением самого князя, ничуть даже не спешившего ее окончанием. Несчастные любовники между тем, в ожидании исполнения над ними сурового приговора, томились в сыром подвале на хлебе и на воде, которые им подавали через проделанное
отверстие таких размеров, что в него можно было только просунуть руку с кувшином воды и краюхою
черного хлеба.
— Вы же поскорее, Катенька! — попросил Павел, теряя глазами ее контур в
черном и мглистом
отверстии ворот. Издалека донеслось...